fury

Немного о «Ярости»

Я думаю многие успели посмотреть один из последних блокбастеров про войну, фильм «Ярость». Дон Колльер (Бред Питт ) — сержант армии США, вместе со своим экипажем танка «Шэрман», ведет боевые действия на территории гитлеровской Германии в апреле 1945 года. Боевой состав танка «Ярость» понес потери, в виде своего опытного пулеметчика и на его место приходит еще совсем «необстрелянный» радист Норман (Логан Лерман). Режиссер фильма Девид Эйер создал достаточно интересную, военную драму, в которой есть и убийства,и расстрел пленных и жестокое обращение с местным населением, но это служит ролью лишь декораций, на фоне которых показано, как меня человека такая ужасная и бессмысленная вещь, как война.

Для того, чтобы выжить на войне система ценностей человека претерпевает изменения и то, что в мирное время было негуманным или осуждаемым социальными и моральными нормами, во время Второй мировой было вполне нормальным, одобряемым действием. На фундаменте «огрубевших» ценностей строятся неэкологичные Я — концепции: Я — жестокий, Я — безжалостный, но при всем при этом Я — справедливый. Такие образы нашего Я — это порой единственный способ выжить в период боевых действий, и в целом человек обладает, вполне себе хорошей самооценкой, что и и показано в картине, когда экипаж танка радуется кратковременной победой в схватке с вражеским танком «Тигр».

Развязка фильма, как и следовало ожидать, трагическая. Почти весь экипаж танка погибает, сражаясь до последнего, удерживая неприятеля на своем подбитом танке. Вот что интересно, за основу взято вполне реальный эпизод войны, который описал офицер армии США Белтон Купер в своей книге «Смертельные Ловушки»:

Реальный случай беспрецедентного героизма американского танкиста. Поле боя — Линия Зигфрида

«В Штолберге некоторые танкисты разжились мешками цемента с заброшенного бетонного завода и укрепили лобовую броню самодельными накладками из бетона, используя в качестве арматуры проволочную сетку и железные уголки. Толщиной такие накладки были в семь-десять сантиметров. Другие танкисты навешивали на свои машины мешки с песком, бревна — короче говоря, все, что могло обеспечить дополнительную защиту.
Наши отважные танкисты знали, что их машины на размокшем минном поле обречены на верную гибель, и все же продолжали наступление. То была одна из наиболее героических атак за всю историю войны. В первую атаку двинулось 64 средних танка, и за первые 26 минут боя мы потеряли 48 машин. Потери среди экипажей в этом ужасном бою были соответствующими…
К закату 10-я оперативная группа с огромными потерями добралась до Гастенрата. В одной из колонн из девятнадцати танков (включая танк-тральщик) к концу дня осталось четыре: остальные пятнадцать остались на минном поле. Уцелевшим танкам приходилось немногим легче — пехота продвигалась вперед с трудом и не могла их прикрыть. Минное поле было густо усеяно противопехотными минами, смертельно опасными для солдат, и без того попавших под мощнейший обстрел из минометов, артиллерии и стрелкового оружия противника.
Чтобы продержаться в течение ночи под Гастенратом и Шерпензеелем, наши танкисты, лишенные пехотного заслона, вынуждены были совершать почти сверхчеловеческие подвиги.

Один из танкистов, последний оставшийся в живых из всего экипажа, остановил свою машину на перекрестке, твердо решив удерживать позицию до последнего. По дороге на перекресток наступала немецкая пехота, и солдаты, должно быть, не заметили одинокий танк в темноте. Танкист заранее навел 76‑мм орудие на середину дороги, опустив ствол, и зарядил пушку фугасным снарядом. Немцы двигались параллельными колоннами по обочинам. Танкист выстрелил: фугасный снаряд ударился о проезжую часть в полусотне метров перед танком и рикошетом подскочил на высоту метра, прежде чем взорваться.
Взрыв застал немцев совершенно врасплох. Танкист же продолжал поспешно расстреливать все фугасные снаряды, сколько их было в боекомплекте, время от времени поворачивая башню, чтобы накрыть осколками немецких солдат, пытавшихся найти укрытие в полях по обочинам дороги. В одиночку заряжать и наводить пушку было очень непросто, поскольку ему всякий раз приходилось перелезать на место заряжающего, чтобы зарядить снаряд, а потом возвращаться на место наводчика.
Расстреляв все фугасные снаряды и патроны к легкому пулемету, танкист высунулся из люка и открыл огонь из турельного крупнокалиберного пулемета. Он продолжал стрелять, покуда не подошли к концу патроны к пулемету, потом вытащил из боевого отделения автомат и продолжил вести огонь. Когда патронов к «томпсону» и пистолету у него не осталось, танкист забрался обратно в башню и прикрыл люк.
Вытащив из коробки ручную гранату, он дождался, пока немецкие солдаты полезут на танк, и тогда выдернул чеку и, немного приоткрыв люк, вышвырнул гранату наружу. Осколками убило не только солдат на танке, но и стоявших поблизости. Танкист продолжал вышвыривать гранаты, пока не избавился от последней, а потом задраил люк изнутри.
К этому времени немецкие пехотинцы, очевидно, решили обойти танк стороной, предположив, что, судя по мощности огня, они, должно быть, наткнулись на сильно укрепленную заставу. Когда на следующий день перекресток заняли наши войска, они обнаружили отважного молодого танкиста живым в задраенном танке — при этом все пространство вокруг было усеяно убитыми и ранеными немцами. Для меня этот случай остается одним из самых ярких примеров личного героизма во Второй мировой.»

Поделиться :

Добавить комментарий