Он рождён из сгорающих солнц
В его ранах исход всех звёзд
Где разломы Миров связал
Странник тайн, отыскавший Грааль
Он отец всех грядущих рас
И источник конца времён!
Он живущий в немногих из нас,
Он, покинувший сон подо льдом (с)
Итак, поехали. В этой части я попытаюсь описать причины падения “героического образа мужчины”, причины потери смыслов. На самом деле все, как на ладони.
Мужчина задумывался, как источник, создатель и транслятор культурных, научных и духовных ценностей, так уж повелось. Вольный, сильный, бесстрашный, справедливый, мудрый, чистый, дающий свет и жизнь, живущий в мире духа и мысли. А нужен ли современному миру он? А нужен ли капитализму? Будет ли он постоянно покупать? Положит ли жизнь за идею “успешного успеха”, добровольно?
Необходим идеальный потребитель. Он не задает лишних вопросов. За идеального потребителя все решили, все продумали. Для чего жить и когда умирать. Он не задает вопросов, зачем нужно вмешивать государство в свои отношения с женщиной. Он покорно наденет, даже если здоров, маску и перчатки. Ему не интересно, что все эти меры, по ограничению его прав и свобод носят такой варварский характер. У него нет отечества и Родины, есть какая-то территория, на которой он родился, но с которой он пожелал бы уехать, если бы представилась такая возможность. Он служит своим страстям (да, кстати, слово страсть — это слова страдание), по сути, он просто потребитель впечатлений. Вместо книг — сериалы, вместо отношений — tinder, он живет в мире имитации, дружбы, искренних чувств и привязанности.
Страсти — это попытка уйти от страданий, страсти никогда не насыщаются, удовольствия никогда не будут вечны, снова он приходит к страданиям и снова хочется удовольствий. Круг замкнулся. Темная (лунная) — часть нашей человеческой природы, которая ставится в противовес светлой (солярной) стороне — добру, любви, чести, достоинству, подвигу.
Раньше существовали сдерживающие факторы в виде религии, традиции, связи с надличностными ценностями, которые могли направить человека к развитию, как нахождению самого себя. Сейчас эти факторы упразднены, они мешают прогрессу (читай, деградации). Для правящих элит не нужен маскулинный, светлый, аполлонический Воин-Философ, о котором говорили стоики. Сейчас нужен и удобен мужчина-либерал.
А ведь что такое либерализм (от лат. liberalis — свободный) – прежде всего “свобода от” любых форм обязательной коллективной идентичности, включая религиозную, национальную, и даже гендерную идентичность. Надо отличать от значения слова freedom — “свобода, воля для чего-то. В 20-ом веке классические либеральные ценности противопоставлялись идеологии национал-социализма, коммунизма, они, в итоге, выиграли, ставя в центр индивидуума (не человека) и незыблемость его прав и свобод. Вроде бы все выглядит красиво, как писали идеологи, стоявшие у истоков Гоббс, Джон Локк, Адам Смит.
Но ведь это было только начало, весь исторический процесс либералами рассматривается жестко линейно, как переход доминации коллективной идентичности. К доминации индивидуальной идентичности, которая является мерой всех вещей и все ставится под сомнение, кроме нее.
С конца двадцатого века и по наши дни, мы наблюдаем тоталитарный либерализм. Сначала в Америке и Европе, а сейчас — у нас. Отказ от концепта Мужчины и его феминизация — это и есть часть идеологии глобалистов вроде Сороса, Цукерберга.
Все выглядит складно.
Произошло освобождение от сословий и института церкви, на смену пришли буржуазный строй и его либеральные свободы. Освобождение от национального государства — произошло, на смену пришло гражданское общество. Освобождение от класса тоже произошло, мы имеем торгово-рыночные отношения. Но либерализм, который уже перетек в постмодернизм, не был создан, чтобы останавливаться.
Как продолжение сексуальной революции 60-70-ых годов последовал расцвет ЛГБТ культуры в наши дни. Это только начало. Предпоследний бастион — это гендер (последний это тело) и он должен пасть. Речь идет даже не об изменении пола, а об отказе от мужских, аполлонических ценностей, от традиционализма. Чем более мужчина материален, безрассуден и потакает своим низменным страстям, тем менее он мужчина, об этом писал в предыдущих частях.
Перед нами мужчина без мнения и ценностей очень нужен современному, по сути первертному миру. Получается, что “обмельчание” и дальнейшее закабаление мужчины — не цель какой-то группы лиц по предварительному сговору и даже не следствие постепенной реставрации культа Великой Богини Матери, а следствие программы развития постмодерна. Мужчины — последнее препятствие перед этим бульдозером, которое должно быть сметено. Ничего личного, все ради прогресса (распада), причем прогресса не “ради” или “для кого-то”, а прогресса для самого себя, прогресса “через нас”, “с помощью нас”. На самом деле не только за счет мужчин, но и за счет женщин в том числе. Мы все — расходный материал в процессе эволюции. (с)
Так, как же быть нам, современным мужчинам? Кого все устраивает, для кого, все хорошо, этот цикл статей не для вас, вы можете отстраниться и ухмыляться, наслаждаясь собственным полураспадом. Очевидно, что бросить должность в Москве и уехать в деревню вести традиционное хозяйство и запереть свою жену на кухне будет излишним и даже смешным. Нам необходимо не отказываться от благ цивилизации или пытаться ограничить женщину (это невозможно и бессмысленно), а найти консенсус отношений с современным миром и сохранить прежде свою нравственность, идентичность и живые и полезные традиции.
Мужской путь — не антифеминизм, а обращение к корням, традициям и неизбежно к духовным ценностям, по желанию, минуя религиозные институты. Мужской путь — возвращение к себе изначальному, к самым высшим нашим проявлениям.
Я взял на себя смелость поднять этот дискурс и подготовил, некую программу (нет, не предвыборную), скорее список выводов. Но об этом в следующей части.
Напоследок, вот вам цитата из блокбастера.
Мы многое потеряли, наши близкие погибли, но мы не одни. Мы не сломлены. Если вы слышите меня — вы и есть сопротивление. Если вы меня слышите — вы есть сопротивление(с)
Конец третьего акта.
Занавес.
